Принято считать, что молоканство, как широкое религиозное движение, появилось в Тамбове во второй половине XVIIIвека, хотя, как уже отмечалось, оно зародилось намного раньше. В Синодальных указах Тамбовской консистории от 1768 и 1769 годов указывалось, что при допросах молокане уже в 1765 году заявляли, что их вера принята ими от предков, которые испытали много невзгод в борьбе за свои убеждения. Сторонники этого вероисповедания тогда еще не назывались молоканами, а именовали себя "духовными христианами", утверждая, что "Бог есть дух".
         В народе же их называли по разному: «щельниками», «иконоборцами», «духовщиной», «фармазонами»¹²и т.п.
          Лишь в начале второй половины XVIIIстолетия тамбовское общество приверженцев этого движения получило название «молокане» и тамбовская консистория в своем донесении Святому Синоду в 1765 году эту секту уже упоминала под наименованием "молокане". Такое наз­вание сектантам было дано за то, что они не придер­живались установленных церковных постов и потребляли в постные дни скоромное и преимущественно молоко, как наиболее распространенный в крестьянской среде продукт питания.
         Хотя название это мало объясняло сущность новой секты «духовных христиан», тем не менее оно прочно закрепилось за ними и сохранилось до настоящего вре­мени.
Большой вклад в распространение учения молокан и  объединение их в одно большое религиозное движение внес С.Уклеин, который многими почитается как осново­положник молоканства.
         Семен Матвеевич Уклеин был дворцовый кресть­янин села Уварово Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, который, будучи портным, постоянно ходил по селам в поисках заказов. Познакомившись в  с. Горелое с дочкой духоборческого проповедника Побирохина, он отрекся от православия, женился на ней и стал активным помощником тестю в пропаганде идей духоборцев. В дальнейшем он отошел от духоборчества, перешел в давно существовавшую на Тамбовщине молоканскую секту и, будучи грамотным и хорошо знающим святое писание человеком, сделался ведущей фигурой движения. Он объединил молоканские общины Тамбовской губернии под своим началом, избрал себе 70 помощников и занялся систематизацией и формированием нового учения строго в соответствии со Святым писанием. Основой учения провозгласил первоначальное христианство, не искаженное вселенскими соборами. Он не отрицал ни таинств, ни постов, ни обрядов, отвергнув только монашество и внешний храмовый культ с его мощами, крестами, иконами и драматическим богослужением. Он признал догмат троичности и некоторые постановления Моисеева закона (запрещение есть свинину и рыбу без чешуи). Учение провозглашало равенство всех людей, объявляло войну, военную службу и присягу богопротивными действиями, призывало признавать только те повеления властей, которые не противны Божественным законам.
         Учение утверждало, что православная церковь отошла от заповедей Иисуса Христа и что истинная Христова церковь существовала всего только четыре века, пока вселенские соборы и учителя церкви произвольным толкованием Библии не извратили Христово учение.
          В настоящее время, утверждало учение, истинную христову церковь составляют только духовные христиане, которые не приемлют ни преданий, ни постановлений соборных, ни писаний церковных учителей, а исповедуют только то, чему учит Библия. Они-то и получат от Сына Божия вечное спасение. Поэтому необходимо стремиться к достижению нравственного совершенства, поклоняться только Духу Божьему, ибо Бог есть Дух.
          Уклеин полагал, что духовная безобрядная евангельская религия есть истинная христианская религия, которой суждено, наконец, явиться в России среди суеверия и невежества неграмотного народа.
         Видя, что учение пользуется успехом в народе он решил заявить о себе открыто, как о новом мессии, для чего окруженный своими 70-ю учениками торжественно, с пением псалмов, вошел в город Тамбов.
         Здесь он был арестован полицией и заключен в тюрьму, где содержался до тех пор, пока не отказался от новой веры. Выйдя на свободу, он тайно снова принялся за прежнее. Дабы избежать постоянно установленного за ним надзора, он перебрался в соседнюю Воронежскую, а затем Саратовскую губернию. Здесь быстро получил такое же широкое признание и молоканское вероисповедание стало завоевывать не только крестьянские массы, но и мелкое духовенство, купечество, ремесленников, бродяг и др. Так, в городе Моршанске Тамбовской губернии молоканские проповеди велсам городской голова Швецов, а по губернии в числе проповедников числились купцы и другие зажиточные люди, имевшие влияние на других.     
         Такой успех был обусловлен также наличием в Воронежской и Саратовской губерниях большого количества сторонников учения «жидовствующих», ко­торых официально называли "субботниками", появив­шихся здесь еще в XVI-XVIIвеках. Из членов этой-то сек­ты и явились первые прозелиты молоканства и духобор­чества в этих краях, так как учение субботников во многом совпадало с учением Уклеина, о чем он знал, и потому именно здесь рассчитывал на успех своих проповедей.
         Определив идею и систему молоканского веро­учения, ее духовное направление, Уклеин стал создавать систему богослужения и обрядов. Он ревностно заботился о введении хорошего пения, для чего на мотивы народных песен перелагались псалмы, назначались специальные певчие и все богослужение, в основном, ограничивалось чтением и пением псалмов, а также толкованием святого писания.
          Энергичная натура и непоколебимая вера в свое особое предназначение повлекли Уклеина в южные регионы России, в Екатеринославскую, Астраханскую губернии, на Дон и даже на Кавказ. Всюду его проповеди имели успех и рождали большое количество поклон­ников, которые в свою очередь принимались за распрост­ранение этого нового религиозного учения. Правительство и православная церковь преследовали про­поведников и сторонников нового вероисповедания, потому они вынуждены были скрываться.
         Все нижнее Поволжье в основном было заселено ка­заками и раскольниками, людьми оппозиционно наст­роенными к правительству и церкви. Здесь же жила и языческая мордва. Местность была заражена вольно­мыслием, а потому учение молокан имело здесь благо­приятную почву. Жива была еще здесь и память о Стеньке Разине,  о горячих днях борьбы за волю и правду.
         Аналогичная ситуация имела место и в других, упомянутых выше, регионах империи. В каждом регионе Уклеин приобрел много активных помощников и последователей, которые, следуя его примеру, распрост­раняли новое учение, пробуждая в людях вопросы об отношении к богу, правительству и церкви, к ближнему и т.п. С Библией в руках они появлялись в селах, на хуторах, в рыбачьих артелях и т.п., заводили разговоры о вере. При этом начинали читать Библию и толковать те места, на коих утверждалось их учение. Активными поборниками   и пропагандистами, которые   приобрели известность, были Семен Швецов, крестьяне Афанасий Никитин, Никифор Васильев и многие другие, отли­чавшиеся своей начитанностью, хорошим знанием святого писания, а также горячим желанием отыскать божью ис­тину для народа.
         Хочется особо остановиться на вопросе: а почему именно Тамбовская губерния стала колыбелью форми­рования и широкого становления молоканства и духо­борчества? Причина кроется в ее историческом состоянии, географическом и экономическом положении, что не могло не сказаться на формировании религиозных настроений и взглядов населения.
         Тамбовская губерния была образована в 1780 году. До этого  город Тамбов являлся провинциальным городом Воронежской губернии, а территория входила частично в Азовскую губернию, частично в Воронежскую и Влади­мирскую. Край состоял из степей в южной части и густых огромных лесов в северной части, где в их глуши обитала мордва, мещера, различные шайки разбойников и беглых людей. Здесь же, в городе Борисоглебске, при Петре Iпоявились верфи для сооружения азовского флота, где работало много немцев-протестантов. С обнаружением чугунных руд и созданием литейных заводов в Липецком уезде,          количество     иностранцев      стало     быстро увеличиваться. Для русского населения идеи протестантизма выглядели намного выгоднее и прив­лекательнее, чем православие с его армией служителей, которых требовалось содержать.
         Церковная епархия в Тамбовской губернии   находилась в жалком состоянии, церковные старосты и   при­ходские священники  ходили  по дворам, собирая церков­ные подати, духовенство не отличалось образованностью и погрязло в невежестве.
         Набор рекрутов в армию из числа духовенства совершенно лишало его авторитета и ставило его на один уровень с мужичьем.  Духовная верхушка использовала рядовых священнослужителей в качестве рабочей силы, направляя их на заработки, за провинность наказывала плетьми и розгами, всячески попирала их достоинство. Все это вызывало в народе пренебрежительное отношение к духовенству и особую неприязнь к его высшим слоям.
         В 1774 году в крае появился Пугачев и еще больше взволновал умы народа против правительства, помещиков и духовенства, что также пошло на пользу образования благоприятной почвы для насаждения Уклеиным и его сторонниками нового религиозного направления. Прави­тельство и церковь стали беспощадно расправляться с приверженцами нового вероисповедания. Стоило только священнику сообщить властям, что кто-то не посещает церковь и не придерживается православных обрядов, как на головы нарушителей обрушивались истязания, плети и розги, невзирая на возраст и пол. Смерть, увечья,  ссылки на каторгу и в армию стали уделом сторонников новой ве­ры, которые стойко держались за свои убеждения и всюду проповедовали ненависть к духовенству и начальству. Та­кая стойкость не могли не вызывать сочувствия и уважения у простых народных масс, привлекая еще больше сторон­ников.
         После вступления на престол Александра Iи поль­зуясь его либеральными преобразованиями, тамбовские молокане в 1803 году подали на его имя всеподданнейшее прошение нижеследующего содержания:
"Препоручи, Августейший Монарх, исследовать слезную картину действия с нами начальства Тамбовского на месте, в селениях, чрез нарочно присланных из сто­лицы, в праводушии  испытанных людей; тогда узнаешь истину, что мы умираем от побоев бесчеловечных и тогда раскроется пред светом и пред богоподобным Монархом свиток, который изобличит, что в изыскании преступления нашего руководствуются не гласом закона и совести, но другими видами, достойными взыскания и преграды; и неужели  при  толико  мудром, кротком и  благодетельном правлении Твоем, разделенном по частям между избранными особами для того, чтобы они со всем усилием действовали на устроение лучшей доли безопасности граждан, должны быть оставлены без внимания виновные и мы невинные не токмо воле обожаемого Монарха, но мановению его неограниченно повиноваться и всем жертвам готовые? Высочайшею волею Ты, Государь, поставлен ангелом хранителем благосостояния граждан, и от Тебя зависит оградить их всею безопасностею, и паче от злонаветствующих и коварных; последуй же ангелу, который преступников изгнал из эдема пламенным мечем; изждени и Ты мечем правосудия из рая монаршей доверенности лиц, недостойных оной. Ты оправдаешь чаяние всех и познают тогда все,что правительство высшее недремлющим оком смотрит, дабы бесчеловечие и крайняя жестокость, стыд и укоризну наносящие человечеству, не остались без наказания!..."¹³
         Чуть ранее с аналогичным прошением к царю обращались харьковские духоборы.
          Рассмотрев положение сект молокан и духоборов, правительство решило изолировать их от православного населения и расселить на пустующих землях 
 
¹³Ф.В.Ливанов. Раскольники  и  острожники. Том 1. Изд.4-е, Санкт-Петербург, 1872 г.,стр.301
Мелитопольского уезда Таврической губернии по речке Молочные Воды. В 1803-1805 годах туда начали ссылать молокан из Тамбовской, Орловской и многих других губерний. Чуть ранее там были расселены духоборцы.
         Молокане и духоборцы селились в разных местах и старались не общаться друг с другом, несмотря на то, что их вероисповедания были схожи во многом. Новые поселенцы многое позаимствовали от живших здесь со времен Потемкина немецких колонистов, быстро научились разумно вести хозяйство и добросовестно обрабатывать землю.
          Но преследования молокан со стороны светской и духовной   властей  в  центральных   губерниях   России   не прекращались, а вера оставалась находиться вне закона.
         Когда чаша терпения достигла предела и невмоготу стало переносить гонения, лидеры молокан, жители Тамбовской губернии - Петр Журавцев, Воронежской губернии - Максим Лосев и Матвей Мотылев отпра­вились в столицу, где 12 июля 1805 года добились ауди­енции у императора Александра Iи   вручили   ему новое прошение.
          В   прошении   были    изложены  основные догматы веры, обрядоисполнение   и    жалобы   на   несправедливые гонения   за   веру, просьба   о   защите   и    возможности свободного вероисповедания. По велению Императора 15 июля     1805    года    прошение    было    рассмотрено    на специальном   заседании    в   присутствии    самого   Импе­ратора, высших сановников и представителей духовенства. Большую поддержку прошение получило со стороны статс-секретаря М.М.Сперанского и   министра внутренних дел В.П.Кочубея,   Текст   прошения,  порядок   заседания   и мнения   отдельных   сановников   подробно   приводятся   в издании    "Дух  и   жизнь"   (Лос-Анжелес, 1947 год).   По итогам рассмотрения  прошения  22  июля   1805 года был подписан   Императором  манифест,    где объявлялась ми­лость   как   молоканам, так   и    другой   секте, именуемой духоборцами. Им разрешалось свободное вероисповедание, исполнение своих обрядов. Было дано специальное указа­ние военным и  гражданским губернаторам, чтобы "...отк­рыть   сию  секту   духовным   христианам,  называемых молоканами, объявить епархиям, архиереям и  приходским священникам, чтобы отнюдь в молоканские дома со своими требами   не входили". Властям вменялось в обязанность немедленно принимать меры по наказанию тех, кто будет преследовать членов этих сект. А чтобы изолировать сек­тантов от православного населения и  пресечь дальнейшее распространение   их   учения,  им   разрешалось   селиться вместе и   создавать свои   колонии   лишь в Таврической губернии, на  землях   по  речке   Молочные   Воды, где  и беспрепятственно отправлять свой религиозный культ.
         Облагодетельствованные царской милостью моло­кане все же не остались вне поля зрения Православной Церкви, которая в лице приходских священников и миссионеров по временам предпринимала попытки ласками и увещеваниями обратить их в лоно своей церкви.
         Положение сильно ухудшилось с наступлением эпохи царствования НиколаяI, когда опять начались гонения, ссылки, заточения из-за религиозных убеждений. Был принят ряд тайных правительственных постановлений о преследовании сектантов, особенно молокан, которым стали запрещать собираться на молитвенные собрания, исправлять свои обряды, наниматься на работу к православным и нанимать православных работников для своих хозяйств и др.
          Был принят указ, по которому молоканам было запрещено выдавать паспорта и отлучаться от мест, где они были приписаны, что затрудняло занятие торговлей, прирабатывать батрачеством и т.п. Несмотря на все это, движение сектантов ширилось и распространилось почти на все губернии, как центральной части Российской Империи, так и на ее окраины.
         Специальным указом от 20 октября 1830 года сектантам было запрещено расселяться в ряде южных провинций России, куда многие из них стремились, и разрешалось селиться лишь в Закавказье. С этого времени началось узаконенное удаление молокан и духоборцев из среды православного населения России.
         Оставляя дома, хозяйства, родные края, молокане двинулись в долгий путь в страшные для них, неведомые края с разноплеменным, чуждым населением. Ехали семьями, обозами или партиями под присмотром и в сопровождении представителей стражи правительства. Подводы были заняты детьми, немощными стариками да скудным скарбом. Все взрослое население шло пешком в лаптях, а зачастую и босиком. Переселение длилось многие месяцы, с остановками на зимовку.
         Вышеупомянутым указом разрешалось и добро­вольное переселение государственных крестьян-сектантов по их просьбе к их единомышленникам в Закавказье.
         По решению кавказской администрации для расселения молоканам и духоборцам были отведены земли в граничащих с Турцией и Персией губерниях: Тифлисской, Эриванской, Елисаветпольской (Гянджа) и Шемахинской (Баку). Так что образование гражданских поселений русских сектантов в Закавказье приходится в основном на начало сороковых годов XIXстолетия.
         Первоначальная организация молоканских общин в Поволжье и Закавказье исходила из положения, что истинная церковь и гражданское общество являются тождественными - истинная церковь есть гражданское общежитие "евангельских христиан". Поэтому общежитие должно строиться на "евангельских" началах любви и равенства их членов. Общины, по мнению их руково­дителей, не должны были быть полными коммунами. На коммунистических началах они старались организовать лишь производство. Они широко использовали артельное производство в Поволжье, где рыбная ловля сама по себе требовала коллективного участия. И эти же принципы труда в первое время сохраняли и по прибытии на новые места жительства. В дальнейшем, по мере становления хозяйства и быта, общины расслаивались на богатых и бедных, а потому коллективная, основанная на принципах коммунистической, организация стала глохнуть.
         В этом смысле известна судьба молоканской коммуны Попова, сосланного на Кавказ и образовавшего коммунистическую колонию в Шемахинской губернии. Они сообща выстраивали дома и обустраивали хозяйст­ва. Скот и все орудия труда, земли, сады и огороды, мастерские   -    все   это   являлось   достоянием   общины. Выбранные распорядители регулировали производство и потребление по числу душ. Здесь были выбранные судьи, учителя и другие. Во главе колонии стоял высший совет из 12 выборных апостолов. Эта община стала известна как община "общих молокан". Слава об этой общине разнес­лась далеко по Волге и за Закавказьем закрепилась репу­тация обетованной земли для молоканства, привлекавшая большое число паломников, беглых, бродяг и т.п. Число беглых было настоль велико, что администрация Закав­казья создала специальную комиссию по их выявлению.
         В сороковых годах Попов был арестован и выслан, а   власть   в   общине   забрали    богатеи,      уничтожившие принцип   общности    имущества, сохранив   лишь   общую кассу, куда каждый обязан был вносить десятипроцентный сбор.  В дальнейшем касса стала источником хищений и различного рода махинаций определенной кучки людей. К концу сороковых годов от общины Попова не осталось и следа,    но  слухи   о  счастливой  и   богатой жизни   уже широко   распространились   среди    крестьянства   России, привлекая в Закавказье как молокан, так и православных. Среди них объявились пророки, которые заявляли о кон­це света.  Бежавший в Бессарабию из сибирской ссылки тамбовский   молоканин   Лукьян   Соколов   провозгласил наступление  кончины  мира в   1836 году.   Он  призывал переселяться к горе Арарат, чтобы там, среди "избранных" воздвигнуть "Новый Иерусалим" и основать тысячелетнее царство, где будет  рай, молочные  и   медовые  реки.   Из Бессарабии   он  перебрался  в  Закавказье, в село  Ново-Дилижан   Казахского  уезда  Елисаветпольской губернии, где и   умер   в   1858 году   в возрасте  105 лет, так и   не дождавшись   появления   тысячелетнего   царства.   Анало­гичные проповеди   вел астраханский молоканин Терентий Белогуров, Провозгласивший себя пророком Илиею. Такие же    проповеди     вел    среди     молокан    Таврической    и Саратовской губерний Федор   Булгаков, известный среди молокан под именем Давида Евсеевича.
         Как и следовало ожидать таких мессий ждали неудачи, но парод по-прежнему верил в мечту о вечном счастье и вечном царствии свободы, справедливости и изобилия. Поэтому тысячи крестьян, спасаясь от ига крепостничества, двинулись на Кавказ. Огромными обозами шли они с торжеством и весельем, с пением псалмов и других духовных песен.
         Но переселялись молокане не только в Закавказье. Распространение молокан в первой половине XIXвека было огромным. Они не только заселяли Ставропольскую губернию, не только жили целыми поселениями в Тамбовской, Воронежской, Самарской, Саратовской и Астраханской губерниях; переселялись в большом количестве в Сибирь, в Среднюю Азию, на Дальний Восток идругие отдаленные окраины государства Российского. И везде и всюду они страстно проповедовали свое учение.
          Статистики молокан, как и всех остальных сектантов того времени не имеется, но, во всяком случае, их насчитывалось к концу царствования Николая Iне менее миллиона человек.¹⁴
         В общины молокан входило немало купцов, фабри­кантов, крупных землевладельцев, скотоводов, мещан. Од­нако самыми ревностными апостолами и пропаган­дистами являлись выходцы из самой гущи народных масс и они-то и были главными идейными творцами учения молоканских общин.  
  
¹⁴В.Д. Бонч-Бруевич. Избранные сочинения, Том 1, Москва 1959 г., стр.295